Канны завершились так, словно сценарист добавил в финал неожиданный поворот: за час до церемонии город погрузился во тьму. Блэкаут выключил не только свет, но и всю цифровую пуповину — интернет, связь, даже лифты в легендарном Martinez. Казалось, сам фестиваль решил проверить своих гостей на прочность: сможете ли вы выжить без селфи и сторис? Впрочем, шампанское лилось рекой, а победители все равно получили свои награды — хоть и при свечах.
«Золотая пальмовая ветвь» досталась Джафару Панахи — режиссеру, который снимает кино, будто высекая его из камня запретов. Его «Простая случайность» — это не просто фильм, а кинематографический побег из клетки иранской цензуры. История о жертве и палаче, встретившихся через годы, заставила жюри забыть про дедлайны и электросети. Когда Панахи поднялся на сцену, его команда рыдала, как будто только что вырвалась из заложников у времени. А сам он стоял с лицом человека, который знает: искусство — это единственное оружие, которое нельзя конфисковать.
Кейт Бланшетт, вручавшая награду, выглядела так, будто сошла с картины прерафаэлитов — только вместо кистей в руках была «Пальмовая ветвь». Ее платье Louis Vuitton с кружевными воланами напоминало то ли крылья бабочки, то ли карту звёздного неба. Говорят, когда в зале погас свет, именно оно подсвечивало сцену, как маяк. Актриса, между прочим, не растерялась и процитировала Шекспира: «Весь мир — театр, но сегодня мы играем без софитов».
Фестиваль закончился. Политика снова победила искусство? Или искусство просто надела маскировку и ушло в подполье? Ответ — в следующем году. Если, конечно, свет не вырубят снова.
